Есть люди, которые разговаривают с виноградной лозой так, словно с давним другом. Они чувствуют дыхание земли, слышат, как сквозь глину и известняк проходит сок истории, и умеют перевести этот язык терруара в аромат и вкус. Для них вино — не напиток, а живое существо, способное рассказывать о времени, месте и человеческом труде.
Наш сегодняшний собеседник — из тех, кто умеет создавать такие вина. В его словах — то же самое сочетание утончённости и силы, что и в бокале Бароло: ясность мысли, уважение к ремеслу и тонкий романтизм, который рождается только из подлинной страсти к своему делу. Мы говорим о пути, философии и будущем итальянского виноделия — как о искусстве, в котором сочетаются традиция и бесконечное стремление к совершенству.
Мы начинаем разговор с самого начала — с момента, когда виноделие впервые стало частью его жизни.
Как вы пришли к виноделию? Это семейная традиция, случайность или осознанный выбор?
Это, безусловно, сочетание нескольких факторов. Прежде всего — осознанный выбор. Но если заглянуть глубже, за ним стояло и сильное желание продолжить семейную традицию. Виноделие стало для нас не просто делом жизни, а возможностью быть вместе: работать бок о бок, идти по одному пути, стремиться к общим целям и делиться радостью каждого нового урожая.
Какие принципы лежат в основе вашей философии виноделия? Что для вас важнее всего в этом процессе?
Моя философия — это поиск тонкого баланса между уникальным, неповторимым характером виноградника и одновременно — питкостью и доступностью вина. Мне хочется, чтобы в каждом бокале открывалось нечто многослойное, способное вдохновить и удивить, оставляя пространство для личной интерпретации.
Самый первый уровень — непосредственное удовольствие. Вино должно быть живым, открытым, понятным и радостным — не только для знатоков, но и для тех, кто просто любит хорошее вино. Но при этом мне важно, чтобы оно предлагало и нечто большее — второе, глубинное измерение, предназначенное для вдумчивого и опытного ценителя.
Вино, как я его понимаю, должно чисто и ясно передавать дух места, его происхождение, его «я». Это становится своеобразным повествованием — рассказом о терруаре, историей, которая вовлекает ум и затрагивает ту часть нас, что ищет в вине не только вкус, но и смысл.
Если подытожить, я бы сказал: наш стиль — создавать вина, которые сложны, но не усложнены.
Как терруар влияет на стиль ваших вин, и как вы работаете с этой природной данностью?
Наши виноградники Gagliardo расположены в нескольких деревнях зоны Бароло, а также в регионе Роэро. Поэтому на стиль наших вин влияет не один, а сразу несколько терруаров, каждый со своим характером и голосом.
Тем не менее, основная часть винограда поступает из коммуны Ла Морра — и именно она задаёт общий тон. Эти земли дарят вину утончённость, элегантность и особую деликатность. Бароло из Ла Морра часто обладает чарующей ароматикой и естественной притягательностью уже в своей молодости.
Я бы сказал, что эта изысканная, мягко завораживающая манера — своего рода фирменный почерк, который пронизывает многие наши вина.
Какие вина вы предпочитаете пить сами (помимо собственных)?
Со временем мои вкусы стали особенно избирательными. Меня притягивают вина с яркой индивидуальностью, с внутренним стержнем и историей, которую они способны рассказать, — но при этом сделанные безупречно.
Я не склонен романтизировать недостатки. Мне ближе вина, в которых чувствуется уважение: к терруару, к ремеслу, к труду, стоящему за каждой гроздью. Много лет, проведённых в виноделии, обострили восприятие — я почти сразу ощущаю, что стоит за вином: рука мастера, внимание к деталям, честность в каждом решении. Всё чаще меня влечёт к тем винам, где этот труд ощутим — и исполнен с подлинным мастерством.
С какими трудностями вы сталкивались на своём пути и как они повлияли на вас как на винодела?
Главные вызовы, с которыми мы сталкивались и продолжаем сталкиваться, связаны с меняющимся миром и изменением климата. Это влияет не только на то, как мы создаём вино, но и на то, как его воспринимают.
Я всегда стремился оставаться современным — для меня это принципиально. Современность — понятие текучее: оно постоянно меняется, но не исключает глубоких корней и уважения к традиции. Это, скорее, умение делать максимум возможного здесь и сейчас, в конкретных условиях.
Поэтому развитие — не просто путь личного роста, но и профессиональная необходимость для любого винодела.
Что вы чувствуете, открывая бутылку своего вина спустя 10–15 лет после его создания?
Каждый раз — особое чувство. Вино, без преувеличения, — это машина времени. Внутри бутылки заключено не только дыхание урожайного года, но и отпечаток эпохи, климат того сезона, наш взгляд и философия на тот момент.
Мне всегда интересно понять: выдержали ли время те решения, что мы тогда приняли? Подтвердились ли они или изменились вместе с нами? Это своего рода лакмусовая бумажка, проверка на подлинность.
Для меня огромный смысл заключается именно в этом — увидеть, насколько идеи, рождённые много лет назад, продолжают звучать сегодня.
Как вы видите будущее итальянского виноделия (или вашего региона)? Есть ли у вас мечта или проект, к которому вы стремитесь?
Я убеждён, что итальянское виноделие находится в постоянном движении — и ему ещё есть что сказать миру.
Если говорить о великих красных винах Пьемонта, особенно о Бароло, на котором сосредоточена моя работа, — я по-прежнему считаю его одним из величайших вин мира, чья истинная ценность пока недооценена. Это можно считать и преимуществом, и вызовом. Но если бы мне пришлось делать ставку, я бы сказал: определённые виноделы и отдельные кру со временем вырастут в цене и значении. Сейчас — очень разумный момент, чтобы обратить внимание на по-настоящему значимые Бароло.
Если смотреть шире, я вижу огромный потенциал и у итальянских белых вин. Традиционно их считали чем-то более повседневным, второстепенным — за редкими исключениями. Но качество наших виноградников говорит об обратном. В Италии немало регионов, способных давать по-настоящему выдающиеся белые вина.
Здесь, в Пьемонте, мы работаем с сортом Тиморассо — и уже видим впечатляющие результаты. Я верю, что в будущем он станет одним из флагманов итальянского белого виноделия. Это вдохновляющая перспектива — не только для нас, но и для всей Италии.
Подводя итог нашего интервью, хочется отметить:
Каждое слово Стефано, как и его вина, построены на точном балансе — между глубиной и прозрачностью, выразительностью и сдержанностью. В них нет лишних украшений, только чистая линия вкуса и мысли.
Так же, как в бокале Бароло, здесь чувствуется уважение к земле, времени и ремеслу. Эта ясность и честность — и есть его стиль, его подпись, его изюминка.
